Эвен Часть I Друзья

доктор Алена Факторова

2003 г
Я отчетливо помню тот день, когда мы услышали имя Виталика в страшных новостях, пришедших из Израиля. Первое ощущение - не может быть, это ошибка, не могло это произойти с моим другом и одноклассником, с тем мальчиком, который присутствует чуть ли не во всех воспоминаниях о детстве, о юности, о школе, о Киеве.
Врачи и психологи знают об этом "denial" ("отрицании"). Это обычная начальная реакция на страшную весть, на горе. Потом она переходит в другие стадии, последняя из которых "acceptance" ("принятие"), когда ты принял происшедшее и смирился с ним.
С Аленой Факторовой, Димой Коганом-Ульбергом и Вовой Шпанько.
У меня так не получилось и не получается до сих пор. Даже сейчас, по истечении более, чем шести лет, разум все еще отказывается принять, поверить, а тем более, смириться с этой трагедией. Этого не должно было случиться с Виталиком. Жизнелюбивый, неунывающий, целеустремленный, умница, с тонким чувством юмора, успешный, всегда добивающийся намеченного, - он должен был жить долго и радостно, растить сына, лечить и исцелять людей, продолжать "хохмить", быть, по-прежнему, в центре любой компании, вернуться из того рейда к родным, друзьям и тем многим людям, которые его любили.
Мы дружили с первого класса. Наша 57-я школа, жизнь в ней и вне ее, прекрасный Киев тех лет, друзья, компании у кого-то на квартире, шутки, розыгрыши, песни, выезды в колхозы, долгие разговоры, киевские пляжи, - все, что цепко хранит память о школьных годах, связано с Виталиком. Уже сейчас, через годы, думая о том безвозвратно ушедшем безоблачном времени нашего детства, поражаюсь, как в этом мальчике сочетались солидная, не по годам, эрудиция, впечатляющий книжный багаж и настоящее мальчишество, которого в нем тоже было с избытком - и задиристость, и в меру шкодливость, и "острый" язык - умение подать реплику, непредсказуемую, но всегда уместную и безумно смешную, пошутить в нужном месте, в нужное время так, что многие из этих шуток помнятся до сих пор.
Мы не часто встречались с тех пор, как окончили школу, и Виталик поехал поступать в Челябинск. Оставались телефонные звонки в дни рождений и просто так, редкие письма и еще встречи во время приездов Виталика на каникулы домой, в Киев. Он обычно сдавал сессии досрочно и появлялся в Киеве, когда у меня сессия была еще в полном разгаре, а я сама в состоянии глубокого стресса. И тут было незаменимым его умение парой шутливых слов поднять настроение и в двух-трех фразах объяснить что-то непонятное и сделать сложное простым, а непостижимое доступным.
Мы никогда не работали вместе, но разговоры о медицине, конечно, вели. И всегда, даже еще в студенческие годы, Виталика отличала глубина понимания той или иной проблемы, умение "зрить в корень", не отвлекаясь на мелочи. Так же не отвлекаясь, он шел к совершенству в выбранной специальности - хирургии, сначала просто помогая в операционных, позже - ассистируя, а потом, уже будучи хирургом в районном центре в России, выполняя сложные операции, не боясь самостоятельно принимать критические решения, спасая больных. Он был успешным хирургом в России, он быстро подтвердил свою квалификацию и состоялся, как врач и специалист, в Израиле.
Пришлось мне видеть Виталика и в деле, в один из его приездов в Киев, когда тяжело и, увы, безнадежно болела моя старенькая бабушка, и все мы, ухаживая за ней, уже давно парализованной, не могли объяснить ухудшения ее состояния, не знали, чем можно помочь, что еще можно сделать. Виталик приехал, как только узнал о наших проблемах. И вдруг вместо иронично-вальяжного своего школьного приятеля я увидела уверенного в себе и знающего свое дело врача-хирурга, который в совсем не стационарных, а в домашних условиях, сделал то, что обычно делают в операционных, а еще наладил капельницу, объяснил, что происходит и что нужно делать.
Я стала вспоминать об этом эпизоде позже, когда стали приходить из Израиля фотографии Виталика в военной форме. На них был военврач, знающий, уверенный в своем мастерстве, готовый и способный помочь.
Мы не встречались с ним с тех пор, как Виталик репатриировался в Израиль, а позднее я уехала с семьей в Америку. Но ощущение того, что в любое время может раздаться звонок телефона и знакомый голос вернет тебя в детство, а очередная шутка или "прикол" заставят улыбнуться, отвлечься от бытовых забот и вдруг понять, что все будет О.К., что все можно преодолеть, в том числе и расстояния, что мы еще встретимся - это чувство со мной и сейчас. И где-то в глубине подсознания я все еще жду этого звонка.
Со школьными друзьями на вечеринке