Эвен Часть I Родные

У Аннеты

Из записей Н.Виниковецкой. 1997-1998 гг.
Молодые Радинские купили себе квартиру в городе Орот, неподалеку от Хайфы. За два года в Израиле мы c Илюшей всего лишь один раз успели выбраться к ним в гости. И вот приехали после гибели Виталика.

У родителей Виталия в Хайфе. 1995 г.
Аннете уже исполнилось двадцать семь, но ее вполне еще можно принять за школьницу.
– ...Я не верю, - повторяет она, - я просто не верю. Наверно, только это меня и спасает... Я так боюсь за Ленину с Фимой... Как они смогут это пережить!.. К ним недавно приходил Маргулис, "хозер бэтшува", он их успокаивал "Ему там хорошо!"
– Надеюсь, что это так.
– Но как мы можем это знать?
– Никак не можем знать. Но очень-очень надеюсь!
– Я никогда раньше не думала про то, что Там – говорит Аннета. -Вернее, откладывала эти мысли на потом... А вот теперь уже и некуда откладывать...
Потом приходит Зинаида, Аннетина мама. Завязывается общий разговор. Я обращаюсь к Зинаиде:
– Какая прелестная, уютная квартира! Мне очень нравится! И мебель, и картины - все с таким вкусом подобрано!
– Это все Аннеточка! - отвечает Зинаида.
– Аннета, как вы с Виталиком познакомились? Расскажи, пожалуйста.
– Ну как познакомились... Сразу после школы я поступала в мединститут. В первый год провалилась, пошла работать санитаркой в больницу. Виталик проходил там интернатуру. Несколько раз я приглашала его к нам домой, чтобы накормить - он всегда был такой голодный.
– И с тех пор вы начали встречаться?
– Нет. Ничего такого не было. Потом он говорил, что решил тогда: нехорошо совращать малолетку. И вообще, у меня был другой мальчик. На следующий год я поступила в институт, а Виталик уехал работать по назначению в Троицк. Мы долгое время не виделись.
– А как же, все-таки, вы поженились?
– Видно, судьба такая... Вы знаете, я никогда со своим курсом в колхоз не ездила. Всегда отрабатывала на кафедре. У меня были справки...
– Что значит: "Были справки"! - перебивает ее Зинаида. - Ты же, действительно, нездорова!
– А в тот год я решила поехать вместе со всеми. В общем, поработала я в колхозе три дня... условия ужасные: ни воды, ни света, жуткий холод. Короче, вернулась я домой в Челябинск. Наутро пришла в институт и столкнулась с Виталиком - он по каким-то своим делам приехал из Троицка. Вот так все и началось.
Тут в разговор снова вступает Зинаида:
– Знаете, что мне в нем нравилось? - Надежность. Он был надежный человек. Его шутки... не все его понимали, некоторые даже обижались... но он был надежный человек. Никогда не случалось такого, чтобы он пообещал и не сделал; сказал, что придет и не пришел. А как-то раз я сама решила над ним подшутить. Приехал он к нам из Троицка, я открываю ему дверь и говорю: "А вы к кому, собственно, молодой человек?" Виталий даже в лице переменился; буквально, застыл на месте. И тут я поняла, что перестаралась: "Да входи же, - говорю, - входи, я пошутила. Что ты так испугался?" А он мне: "Ничего я не испугался - просто решил вам подыграть!"
– Это он принял решение репатриироваться в Израиль?
– Да нет: мы, вроде, все вместе так решили.
– Вы ведь приехали сюда втроем?
– Да, втроем. Йосик родился уже здесь.

1991 г. Цфат
...– Когда мы думали о том, где поселиться в Израиле, - говорит Аннета, - то выбирали из тех городов, в которых были курсы для медиков. Остановились на Цфате... Нас очень хорошо там приняли. Городок маленький, марокканский, религиозный. Люди очень доброжелательные. Йосик был первым ребенком этой алии. Мы и двух недель не успели прожить в Израиле, когда он родился. Я еще ни слова не понимала на иврите.
– Когда они с Аннетой собирались в больницу, - говорит Зинаида, - Виталий сильно волновался, но не показывал виду. Он, конечно же, присутствовал при родах...
– Ну вы ж его знаете! - подтверждает Аннета. - Он должен был проследить, чтобы все сделали правильно.
– И как - он остался доволен?
Аннета улыбается:
– Сказал, что в целом - доволен, но шов он наложил бы лучше.
– А вообще, - продолжает Зинаида. - я сейчас вспоминаю, какое это было для нас счастливое время! Как мы жили тогда в Цфате - весело и дружно. Все эти молодые медики; все с похожей судьбой...
– Именно в Цфате мы подружились с Вадиком Мельником. Первые фотографии Йосика сделал он.
– А как было смешно - помнишь, Аннеточка? - нам кто-то сказал, что на улицу выставили стулья и что можно их забрать. Ребята притащили стулья в дом, а потом оказалось, что эти стулья из кафе. Хозяин устроил скандал, и они бегом понесли стулья назад... А как мы отмечали рождение Йосика!. И потом, на подпитии, все отправились ночью в больницу - проведывать Аннету. Ну, я думала: "Сейчас нас отсюда выгонят!". На пороге там, знаете, стоит охранник, показывает знаками - откройте сумки! "Вот, - думаю, - сейчас он нас и выгонит!" А он убедился, что у нас нет бомбы - и пропустил.
– Что вы! Как это можно? Без белых халатов?
– Какие там халаты! Кто здесь требует халаты? И вот, значит, идем мы по коридору, громко разговариваем, хохочем... "Точно, - думаю, - теперь уже точно нас отсюда выгонят - нельзя же так себя вести в родильном отделении!" Тут какой-то врач к нам подошел и медсестры, они спросили нас: "Вы к кому?" Мы ответили, и они проводили нас в палату. Среди ночи, представляете? - среди ночи! Вот какие здесь порядки. К Аннеточке там все относились прекрасно. Она на иврите еще не понимала - так ее перевели в палату поближе к столовой, чтобы она по звону посуды могла определить, когда подают еду...
– А вещи для Йосика, - говорит Аннета, - нам собрали чуть ли не со всего дома. Ни одной тряпки не пришлось покупать. Вещей оказалось больше, чем нужно. Все люди старались нам помочь...
– Да, это было прекрасное время! - подтверждает Зинаида. - Все мы тогда учились, часто собирались вечерами. Потом уже такого не бывало...
– Ну правильно. Это же было как бы детство - под крылышком у Министерства Абсорбции - не нужно было думать о хлебе насущном...
– Да, вы правы...
– А где вы делали Йосику брит (обрезание)? Дома?
– Нет, что вы! - отвечает Аннета. - Брит нам устраивал город. Это был прямо-таки общий праздник, в синагоге, мэр города выступал...
– Виталий записал сына "Йосэф бэн Хаим", - говорит Зинаида. - Помнишь, Аннета, какой он был гордый? Вы бы видели, как он плясал там, в синагоге, вместе с мужчинами! Ну вы же знаете, как они здесь танцуют - в кругу, обнявшись за плечи. Какой он был счастливый! У него, вообще, знаете, было... как бы это сказать... очень сильное еврейское начало...
– У Виталика?
– Разве вы не знали? С религией это не связано. Для него было очень важно, что мы именно здесь, в Израиле
– Он никогда ничего такого не говорил.
– Конечно, не говорил! Но как же вы могли не замечать?
– Да-да, - подтверждает Аннета, - это верно. Один из его институтских друзей эмигрировал в Германию. Виталик никак не мог этого понять. Тот, кстати, недавно, приезжал к нам в гости. Виталик спрашивал его: "Ну почему, почему в Германию? Чего ты там ищешь?"

Сборы в милуим. 1995 г. Орот.

– А тот?
– Тот отвечал: "Я стараюсь думать по-немецки." Виталик говорил: "Я понимаю - там не нужно подтверждать диплом, но, погляди - ведь все ребята, в конце концов, сдали экзамены, все работают. Я не о материальной стороне - конечно, в Германии ты имеешь больше, но тут же мы все вместе!"
...– Однажды, еще в ульпане, - вспоминает Зинаида, - они с ребятами решили заработать денег. Подрядились грузить какие-то, кажется, кровати.
– Но у Виталика же язва!
– В том-то и дело! Потом один из его друзей рассказывал, что Виталий таскал, стиснув зубы, ни за что не соглашался бросить, доработал до конца, а потом у него началось-таки обострение. И он сказал тогда: "Все! Теперь я понял, что могу зарабатывать на хлеб насущный исключительно медициной!"... Вы же знаете, экзамены на подтверждение диплома он сдал с первого раза, сразу же стал рассылать свои "корот-хаимы" по разным больницам, и отовсюду - из Тель-Авива, из Иерусалима - отовсюду отказы... И вдруг звонок из "Рамбама", из Хайфы - вызов на интервью. Я слышу, как он спрашивает: "Да или нет? Скажите мне, пожалуйста, только - да или нет!.. О, как я вам благодарен, как я вам благодарен!..".
– …Накануне катастрофы, - говорит Аннета, - мне приснился странный сон. Я видела ночное небо, и там высоко два каких-то летательных аппарата. Они - наверху, а я - внизу, сижу на траве и все время укрываю ребенка...
...Я пыталась отговорить Виталика (чтобы он не ходил в Ливан)... Понимаете, если бы его перевели куда-нибудь в другое место, он бы подчинился. А сам... Он, вообще, верил в судьбу. Он ничего не пытался изменить, не пытался передвинуть сроки. Но сидеть на приеме в поликлинике - это было выше его сил... Ему это было нестерпимо скучно..
... говорили, что заменить их некем... некем... Таких больше нет... Ну как он мог не ходить в Ливан!.. Вы не представляете, как там трудно солдатам, в каких условиях они там находятся! Как им нужно, чтобы с ними был кто-то взрослый, интеллигентный, добрый!..

С друзьями после сдачи экзамена. 1991 г. Цфат